Форум о Наталье Бестемьяновой и Андрее Букине

Игорь Бобрин в гостях у Фёклы Толстой и Петра Фадеева
Гость: Игорь Бобрин - фигурист, тренер, член жюри проекта "Звёздный лёд"

ТОЛСТОЙ: Я с удовольствием представляю гостя, который появился в нашей студии, - Игорь Бобрин. Здравствуйте, Игорь Анатольевич.

БОБРИН: Добрый день.

ТОЛСТАЯ: Выдающийся российский фигурист, чемпион Европы, многократный призер чемпионатов и мира и Европы, четырежды чемпион Советского Союза.

БОБРИН: Трижды.

ТОЛСТАЯ: Простите меня, пожалуйста, я вам приписала, хорошо, что в эту сторону. Но что еще важно, что сегодня у Игоря день рождения. И как приятно, что мы, зазывая Игоря в нашу студию, прямо согласился в свой день рождения к нам придти. А с утра я уже видела Игоря Анатольевича на катке. Это для вас нормально, никак не менять расписание жизни в день рождения?

БОБРИН: Надеюсь, я не ради себя прихожу на лед, а ради вас, в первую очередь, потому что утренние тренировки я люблю гораздо больше, чем ночные. И мне кажется, что все творчество на льду, оно такое утреннее, не подразумевает под собой таких поэтических ночных размышлений. Это мое мнение просто.

ТОЛСТАЯ: Это связано с тем, кто просто жаворонок, кто сова, или спортом, физическими упражнениями надо заниматься утром, или просто вы считаете, что утром люди больше собраны?

БОБРИН: Я вообще-то, сова. Я могу и до 10, до 11 проспать, если меня никто не тронет. Но когда ты приходишь на лед, и когда, сейчас у нас достаточно серая погода, слава Богу, без дождей, приходишь на лед, то ты как бы раньше вливаешься в эту струю жизни, что ли. То есть, люди уже работают, уже что-то придумывают, суетятся, волнуют, нервничают, тебя это как-то заводит, и начинаешь включаться в их режим, в их настрой, и начинается утро.

ТОЛСТАЯ: Скажите, а на вас лед всегда действует, радость вам приносит? Неужели не бывало за многие десятилетия уже вашей жизни на льду такое ощущение, что все уже, не могу его видеть?

БОБРИН: Ну, если так посчитать, я так, наверное, где-то в районе 45-48 лет практически ежедневно сталкиваюсь с такой не проблемой, наверное, а с таким заданием, как выход на лед. И за эти годы, конечно, были разные отношения к этому льду. Но самое неприятное всегда бывало, когда ты выходишь на лед, и у тебя какая-то травма, когда ты что-то не можешь сделать, когда ты понимаешь, что на тебя смотрят, ждут от тебя каких-то новшеств, каких-то придумок, а ты не можешь просто физически это показать. Вот это так всегда, противный лед, да чтобы тебе пополам быть. Это бывает редко, конечно, потому что сейчас уже 23 года у нас существует театр, и с этим театром мы и возимся.

ТОЛСТАЯ: Игорь Бобрин - выдающийся наш фигурист, руководитель театра ледовых миниатюр, а сейчас еще руководитель проекта «Звездный лед» на телеканале «Россия», в котором, в частности, ваш покорный слуга принимает участие. Я хотел спросить у вас про театр, вернее, про то, что о вас все пишут, все спортивные журналисты, что даже во время соревнований вам не столько важны были, когда вы в большом спорте работали, не столько какие-то достижения, элементы и так далее, а вы тогда уже тяготели к театру. Вас за это ругали или, наоборот, хвалили?

БОБРИН: Ну, был такой грех, конечно, хотя любительский спорт под собой подразумевает всегда, ну, будем считать 4-5 основных соревнований в год, к которым ты готовишься. Это национальное первенство, чемпионат Европы, чемпионат мира, Олимпийские игры, или еще несколько турниров. И на этих турнирах ты должен выступить абсолютно безошибочно, то есть ты не имеешь права на ошибку. Ты сорвал какой-то прыжок, вращение, или какой-то элемент, и тебя строгие судьи сразу же ставят на твое законное место, и весь год работы уходит, ну, будем сказать, на 7, на 10 место. И поэтому спорт достаточно жестокая вещь, можно сказать, потому что там нет лебезения. Я говорил про травмы, там никто не расценивает тебя, что ты не можешь сделать что-то, потому что у тебя что-то болит. Это никого не волнует, в принципе. Ты выходишь и делаешь все возможное, что можешь. И вот этот ограниченный период времени, который в году ты должен быть на высоте, он меня как-то тяготил. Тяготил в том плане, что я не был таким автоматом безошибочным, к который прекрасно исполняет многооборотные прыжки. Я мог пустить какую-то лирику в программе, мог допустить какую-то импровизацию. Мне больше нравилось выступать и слушать аплодисменты зрителей, что, в принципе, категорически запрещается спортсмену. Он должен быть собранным в своей программе, в своих элементах. Вот я такой был, может быть, немного лирик на льду. И, с одной стороны, судьям это очень нравилось, потому что они получали какое-то свежее катание, свежее какое-то мое отношение, мою душу, может быть, они чувствовали. Но эти пресловутые оценки, которыми они должны были оценивать меня, они должны были не ставить за какие-то срывы и так далее. Так вот, я для себя в принципе вывел такую формулу, что я, конечно, был не слишком большой спортсмен. Спортсмен с большой буквы, а я, наверное, больше приносил удовольствие зрителям своими выступлениями, в которых старался сделать не просто программу, а сделать какую-то ледовую миниатюру, или какое-то театральное маленькое действие.

ТОЛСТАЯ: Но зато ваши некоторые программы люди помнят до сих пор, уже 20 лет прошло, и ковбойский ваш номер, я помню вашу пародию на фигурное катание знаменитую, и массу всего. Как-то так, я всегда думала о названии вашего театра - «Ледовые миниатюры». Как-то уж очень скромно при том, что вы ставите огромные спектакли настоящие.

БОБРИН: Не то, чтобы скромно, а для заграничного перевода даже уничижительно, потому что когда в буквальном смысле переводишь «Театр ледовых миниатюр», то получается не очень как-то солидное название. Но это точно по факту так и названо, потому что мы не ставим спектакли, которые двухактные. Мы ставим одноактные спектакли, в которых сконцентрирована вся мысль, доведена до жуткой концентрации. То есть, такие спектакли, как «Распутин», который у нас вмещается в 55-минутный спектакль. Такой спектакль, как «Фауст», как «Чарли Чаплин», «Золушка», «Белоснежка», «Щелкунчик». Все это одноактные спектакли. И я считаю, что форма такая одноактного спектакля на льду, она более усвояема зрителем и более доступна для абсолютно разной категории зрителей: от взрослых до детей. Тем более, что многие спектакли у нас рассчитаны на семейное шоу, то есть на семейные спектакли, когда родители приходят со своими детьми.

Форум » Игорь Бобрин » ПРЕССА 2
	перенос